jsn

Давным-давно, когда я ещё звался "Дима" (а не Митя, и не jsn, и даже не jason) [и, кстати, dear T., каждый раз, когда ты представляешь меня кому-то как Диму, я ээ внутренне удивляюсь] ...

...anyway. В конце 80-х я проживал в родной деревне и заканчивал деревенскую школу неподалёку, и у меня был друг, тёзка, тоже Дима. Он проживал в нашей местности непостоянно -- иногда приезжал на лето, иногда проводил там год или два, что-то в этом роде. Мы как-то довольно быстро сошлись и много тусовались вместе [(глубокомысленно) в детстве дружба выглядит совсем не так, как у взрослых]. И стремительно в этом возрасте мудреющие одноклассницы довольно быстро окрестили нас "Дима Белый" и "Дима Чёрный". Мне тогда это казалось несколько поверхностным -- ну, я брюнет, он блондин, тоже мне фокус. [Много ли я понимал тогда в девочках! Women!... Go figure.]

...anyway. Тогда мне казалось, что мы близнецы, но потом стало видно, что если и близнецы, то зеркальные. Он был молодым человеком из Хорошей Семьи (tm), с корнями, преемственностью, и всем таким -- в смысле, белый как белая кость. Я был ... ну, в моей семье по мужской линии старшие дети традиционно играют в "начни с нуля" всю первую половину жизни -- такая игра, где надо зубами и когтями цепляться за складки местности, и всё такое. Я был чёрный как чёрная плесень, or something. В ближайшие несколько лет его ждал Институт Управления, хорошая партия и карьера во флагманах индустрий, а меня -- три отчисления из двух ВУЗов, турбулентная личная жизнь, работы дворника и уборщика, и объедки в пельменных и чебуречных (hi, Костя :). Как и положено белой кости, он примерно знал, что его ждёт. Как и положено чёрной плесени, я понятия не имел, что ждёт меня, но предполагал, что примерно то же, что и его. [Да что я тогда вообще мог понимать! Life!... Go figure.]

...anyway. Из всех персон той эпохи он -- единственный, с кем я до сих пор поддерживаю связь. Мы по-прежнему дружим, и все эти годы дружили, временами выручая друг друга по разным поводам (мне кажется, что чаще он меня, чем я его, но кто считает). Тут, наверное, возникает вопрос, что же могло быть у нас общего-то вообще. Во-первых, мы были довольно умные, а во-вторых, и, наверное, в главных, мы оба всегда готовы были душу продать за хорошую историю. И мы оба были повёрнуты на фантастике. Мы часами пересказывали друг другу прочитанное, и часами обсуждали пересказанное. Наверное, был момент, когда треть всех известных мне историй я знал в его пересказе -- и наоборот. Ну и вот так...

...anyway. Ах да, об историях как об образующих мифах. Сегодня, пока мы с ним сидели в кофейне (я в своём вечном раздолбайском чёрном, он в своём деловом светлом), я вдруг понял, что наши с ним осевые, несущие, так сказать, нарративы зеркально отличаются. Его вечная история -- это история об изгнании из рая. Это ещё с детства как-то (говорит нам внутренний психолог) -- он из семьи военных, они часто переезжали. Он всегда оказывался вынужден покинуть то или иное место жительства до того, как сам этого захотел. И он всегда потом хотел вернуться, но возвращаться, как правило, некуда. Моя история зеркально противоположная -- это история о побеге из ада, don't look back и всё такое. Конечно, особенно шизофренично это сочетание смотрится в приложении к той самой родной деревне. Он уехал оттуда на два, кажется, года раньше, не по своей воле, и всё ещё хочет обратно -- а никакого "обратно"-то уже нет, процесс распада-разложения начался там почти одновременно с его отъездом. Я уехал оттуда два года спустя -- и я считал дни, и уговаривал себя, что будет неправильно убежать из дома до того, как я хотя бы закончу школу.

...anyway. Мне просто хотелось записать то, что приходит в голову в редкие минуты просветления между ударами молний, пока Тор лупит нас обоих своим грёбанным Мьолниром по затылкам. Ну и -- ты же всё равно вряд ли это прочитаешь -- с наступающим днём рождения, ДБ.

-ДЧ

Life... is like a box of chocolates. A cheap, thoughtless, perfunctory gift that nobody ever asks for. Unreturnable, because all you get back is another box of chocolates. So, you're stuck with this undefinable whipped-mint crap that you mindlessly wolf down when there's nothing else left to eat. Sure, once in a while, there's a peanut butter cup, or an English toffee. But they're gone too fast, the taste is fleeting. So you end up with nothing but broken bits, filled with hardened jelly and teeth-shattering nuts, and if you're desperate enough to eat those, all you've got left is a... is an empty box... filled with useless, brown paper wrappers.