jsn | Democracy and me

[Все тексты этой серии: Democracy and me (начало), Democracy and me: Attack of the Clones (продолжение), Democracy and me: Revenge of the Sith (окончание), D&M: aftermath (послесловие)]

Собирался написать под этим заголовком об истории моего отношения к демократии, но решил, что это никому неинтересно. Тем не менее, сейчас, когда демократические маховики государственных машин только что закончили очередной оборот, хороший момент, чтобы высказать кое-какие несвоевременные мысли на эту тему. Запишу поэтому кратко и сумбурно свою текущую позицию:

0. Всё приятное моему сердцу, что у меня раньше ассоциировалось с демократией, на самом деле имеет к ней мало отношения и является проявлениями свободы, дружелюбности среды и эффективности правительства в их обеспечении. Многое (не всё, нет) из того, что было мне всегда неприятно в демократических государствах, является проявлением или следствием их демократического устройства. На самом деле свобода, дружелюбность среды и эффективность правительства никак прямо не связаны с демократическим устройством последнего.

1. Единственным механизмом, который способен вынудить правительство улучшать качество своих услуг и уменьшать неудобства, им создаваемые, является конкуренция. В отсутствие конкуренции ни добрые намерения сотрудников правительства, ни тем более их фиксация на бумаге в виде конституции, ни научная обоснованность проводимого курса не ведут к устойчивому улучшению качества. Иногда они приносят пользу [качеству], иногда -- вред; в условиях, где нет конкурентного давления, польза и вред качеству не являются сами по себе жизненно важными факторами в принятии решений.

2. Демократические выборы и прочие popularity contests ни в какой мере не заменяют конкуренции. Во-первых, голосование ни к чему не обязывает лично избирателя, а покупка или непокупка услуги у государства напрямую связана для покупателя с конкретными ценами/услугами. Это означает, что избиратель лично не несёт почти никаких издержек своего личного выбора, и у него нет почти никакой мотивации избирать ответственно (в результате чего б не проголосовать за "бесплатное" высшее образование и медобслуживание, за "гуманитарную" помощь братским народам, за "освободительную" кампанию в азии, за избиение каких-нибудь абстрактных евреев или, там, за полёт на луну с целью её озеленения. а чо, прикольно.). Во-вторых, потеря 20% самых выгодных покупателей услуг (при парето-распределении revenue per user, например) означает потерю 80% доходов при нормальной конкуренции за пользователя, но лишь 20% голосов при голосовании. В-третьих, если новые хорошие идеи во всех других областях могут оставаться непризнанными общественностью годами, с какой стати всё будет иначе с идеями о работе правительства? Во всех других областях, в той степени, в которой рискованные решения принимаются каждым на свой страх и риск (а не голосованием всех за общее решение) это не сдерживает прогресс.

3. Разделение властей и соперничество между ветвями власти соверщенно не заменяет такой конкуренции. Во-первых, это разделение имеет форму раздела сфер влияния, внутри каждой из которых никакой конкуренции не происходит. Во-вторых, разделение властей массово порождает externalities (в просторечии tragedy of commons, то же по-русски) во всех пограничных областях -- причём чем мельче разделение, тем сильнее выражен этот весьма разрушительный эффект. Поскольку разделение властей является краеугольным камнем демократического устройства (и в пределе каждому гражданину выдана очень-очень маленькая доля власти над всем), tragedy of commons является профессиональным заболеванием демократий и основным драйвером их деградации.

4. В связи с вышеизложенным, считаю единственным работающим способом голосования голосование ногами и деньгами: против того правительства, которое не нравится, и за то, которое нравится. Иными словами, если не нравится жить с этим, то надо ехать к другому. Если не нравится вести дела с этим, надо переводить бизнес к другому, и т.д. В этом, и только в этом, случае избиратель лично несёт материальную и прочую ответственность за сделанный им выбор, а правительство моментально получает/теряет его выплаты за предоставленные ими услуги.

4a. С такой поправкой, голосование -- важная часть активной гражданской позиции. Это то, что каждый может сделать, чтобы улучшить мир. К тому же для этого не надо ждать четыре года. Но тут уж каждый за себя решает, какую цену он лично готов заплатить за общественное благо (или какой навар он хочет за общественное благо получить).

5. Степень реального конкурентного давления на правительства, таким образом, в основном определяется сложностью миграции населения и бизнеса между ними. Тирании и советы являются предельным случаем: миграция практически невозможна, и конкурентное давление отсутствует. В ээ развитом мире ситуация лучше, хотя и там есть значительное количество визовых и прочих барьеров. Это, однако, не главное препятствие. Основные издержки, связанные с миграцией -- культурные и сетевые. Для того, чтобы переехать из юрисдикции одного правительства в юрисдикцию другого, приходится терпеть радикальную смену культурного контекста (обычаи, язык, etc), а также почти полную потерю существующей сети отношений (родственники, друзья, клиенты, партнёры). Эти издержки кажутся мне наиболее значительными и даже определяющими.

6. Я вижу только один фактор, который способен такие издержки снизить (и, таким образом, увеличить конкурентное давление на правительство), и это уменьшение территориального размера государства. Тут возможны, наверное, два варианта: маленькие независимые суверенные государства, или достаточно мелко нарезанное федеративное устройство с большой степенью независимости субъектов федерации. (Здесь мне трудно удержаться от мелкого замечания, что именно так произошли на свет Соединённые Штаты: сначала люди проголосовали ногами за новый континент, потом внутри него голосовали ногами за разные нравящиеся им штаты, потом было введено федеративное устройство. Всё было прекрасно; потом [демократическое] устройство федерального правительства вызвало его злокачественный рост, и всё покатилось по наклонной с этого момента. Финал мы наблюдаем сегодня: огромное почти монолитное государство, по самые свои многочисленные уши заросшее социалистической опухолью).

6a. Предельным случаем вышеописанного является устройство, при котором государства сокращаются до размера города, квартала или дома; При этом цена миграции падает до невероятных глубин, конкуренция за предоставление лучших услуг сильно обостряется, и, вероятно, жить в эту пору прекрасную могло бы быть интересно. Но вряд ли уж придётся, поэтому не буду развивать.

7. Если тем или иным способом издержки миграции снижаются, конкурентное давление, не мытьём, так катаньем, обеспечивает рост качества правительств. В худшем случае упорствующие в предоставлении плохого сервиса и неэффективные правительства просто разорятся и будут ликвидированы; в лучшем -- каждое (разумное) правительство будет вынуждено улучшать свои услуги просто чтобы не отстать от соседей. Последнее, по моему мнению, является основным системным фактором, сдерживающим деградацию сегодня. Если издержки миграции растут, то конкурентное давление падает -- и это обычная монопольная ситуация; а если и есть на свете что-то сравнимое по неэффективности с правительствами, так это монополии.

8. В предыдущем пункте нет ни слова об архитектуре правительств. То есть, предыдущий пункт верен независимо от того, являются ли рассматриваемые государства демократиями, или нет. Неэффективное недемократическое государство при росте конкуренции будет нести убытки и будет вынуждено улучшать себя; неэффективное демократическое при падении конкуренции может позволить себе становиться более неэффективным. Демократичность или её отсутствие не оказывают на это никакого влияния, эффективность или неэффективность играет определяющую роль. Какую именно архитектуру использовать для конкуренции -- личное дело каждого государства; если выбранная архитектура окажется менее эффективной, они это сразу почувствуют. Подобная архитектурная селекция происходила и с другими организациями, действующими в конкурентной среде, а именно: с коммерческими. Известно, что некоторое количество опытов по демократическому управлению коммерческими предприятиями в истории зафиксировано; известно также, что в основном это заканчивалось плачевно -- tragedy of commons, опять же, и всё такое. Отсюда следует, что демократия, может, в каких-то случаях и является оптимальной структурой управления чем-то, но такие случаи -- скорее исключение, чем правило.

9. Допустим, что демократическая tragedy of commons -- меньшее из зол, и в акционерной, монархической или ещё какой моделях управления кроются неведомые мне и ещё более ужасные угрозы. Я в это не верю [ни слова о Черчилле!], но допустим. Даже в этом случае, это несущественно для качества государства. Конкуренция существенна, при её наличии правильная архитектура приложится; при её отсутствии любая архитектура сгниёт изнутри.